как это было...

[indent] Нижний мир существовал всегда — бескрайние выжженные земли, неприступные скалы, ядовитые реки и ледяные каньоны. Пейзажи, возможно, симпатичные, если бы существовали лишь на полотнах Караваджо и Бугро, но совсем непригодные для жизни в действительности. Единственное, что отличало то место, на котором позже возник Пандемониум, от остальных земель Пустошей, так это наличие Источников Силы. Поначалу они били из-под растрескавшейся земли слабыми фонтанчиками чистой энергии, но чем больше проходило времени, тем мощнее они становились. Незамутненное сияние первозданной Силы начало привлекать полчища существ. Первыми пришли неразумные чудовища, обитающие в Пустошах, а спустя столетие — те, кто знал, как воспользоваться Силой в собственных интересах.
[indent] Одна из множества прорех между мирами позволила могущественным созданиям вырваться из Бездны и устремиться на зов Силы. В их числе был Пандемоний, Лорд Хаоса — так он себя называл. Ему быстро удалось подчинить других демонов, пробравшихся в иной мир вслед за ним, оградить Источники от постоянных посягательств местных чудовищ и основать Пандемониум. Тогда поселение было лишь стенами, сооруженными из подручных материалов, и сворой алчных демонов. Они лакали из Источников, но те не иссякали, а лишь увеличивались в размерах из года в год. И чем сильнее разливалась в воздухе Сила, тем больше созданий стремилось к Источникам, превращая существование демонов в бесконечную кровавую войну. Еще недавно запертые в Бездне, изголодавшиеся демоны были готовы биться до конца, сотни и тысячи лет, если это понадобится. Но всё изменилось раньше — одна из новых прорех возникла внутри города и на десятилетия стала порталом в эпоху расцвета тамплиеров. Так демоны разнообразили свои битвы, сношения и околачивания у Источников набегами в новый для них мир. И после первых же распятий, полетевших в лоб, научились пользоваться иллюзиями для сокрытия своего устрашающего вида. Заключение сделок с людьми стало новой игрой, захватившей демонов, ибо тщательно оберегаемые души были ценнее всегда доступной в нижнем мире Силы.
[indent] Не много времени понадобилось демонам, чтобы выявить печальную закономерность: чем дольше они находились вдали от Источника, тем быстрее слабели. Одним ради постижения этой истины пришлось погибнуть, другие же отделались испугом, растеряв иллюзии и явив истинный облик людям из верхнего мира. Но факт оставался неизменным — демоны, вкусившие Силу, теперь были от нее зависимы до последнего своего вздоха. Все, кроме Пандемония — дни напролет он, пресытившийся разрушениями, проводил в верхнем мире, был очарован людьми и их страстями. И, как водится, во всякой легенде есть местечко если не для любви, то для похоти. Молодая женщина необыкновенной красоты — пленительные зелёные глаза, медные кудри и гибкий стан — завладела мыслями архидемона. А он завладел ею целиком — её телом, сердцем и душой. Адумбрата стала первой, кому дозволено было не только увидеть Пандемония, но и узнать его, полюбить. Если вы, конечно, верите в любовь между древним порочным созданием и юной девицей, невообразимо привлекательной и исключительно хитрой. Адумбрата пожелала разделить вечность с архидемоном и вверить ему на хранение бессмертную душу, но, увы, печалилась из-за того, как короток отпущенный людям век. Страдала от своей хрупкости в огромных когтистых лапах, беспокоилась о болезнях, которые могут вдруг подкосить. И, конечно, горевала из-за того, что красота однажды покинет её вместе с молодостью. Тогда Адумбрата и Пандемоний заключили сделку, которая не походила ни на одну из всех предшествующих, ни на одну из последующих. Сделка эта вмиг лишила архидемона половины сил и привязала к Источнику, как и остальных демонов, но знающие поговаривают, что он ни о чем не жалел. Его возлюбленная получила всё, чего так жаждала — столетия застывшей красоты и молодости, способности, которыми не владели даже демоны. Душа, отданная демону, и тело, привязанное к нижнему миру, оказались не такой уж большой платой за обретенные возможности. А Пандемоний получил Адумбрату в безраздельное властвование и счел, что тоже заплатил сполна за свою одержимость.
[indent] Так Адумбрата стала первой ведьмой и самой могущественной из всех когда-либо существовавших, а их с Пандемонием союз подарил нижнему миру множество дочерей. Были они не так сильны, как Адумбрата, ибо архидемон был влюблен, но не глуп. Он обезопасил себя от возможного свержения собственным потомством лазейками в договоре. Милостиво позволил дочерям иметь часть материнских сил, но не оставил ни единого шанса на то, чтобы они однажды обрели величие. Пандемоний и Адумбрата пережили всех своих детей, но еще веками могли наблюдать за тем, как разрастался их род, полнился союзами ведьм и демонов. А Пандемониум медленно обретал черты верхнего мира, по которому порой так сильно тосковала первая ведьма.
[indent] К тому году, когда прореха между мирами, позволявшая жителям Пандемониума беспрепятственно посещать верхний мир, исчезла, дочери ведьмы и архидемона успели повзрослеть, а сердца их воспылали страстями. Некоторые понесли собственных детей — кто от демонов, кто от человеческих мужчин. Было ли это магией великой сделки или насмешкой хаоса, никто не знает, но мальчики в союзах с людьми всегда рождались крайне редко, а в союзах с демонами — еще реже. Колдуны тяжелее постигали все магические хитрости, пусть в силе ведьмам ничуть не уступали. Но им приходилось мириться как с абсолютной властью Пандемония и его свиты, так и с постоянным численным превосходством ведьм — те держались сплоченно и к мужчинам в своих рядах относились с очевидной снисходительностью. Первым мальчишкой с магическим потенциалом стал Рафеаль, внук архидемона и Адумбраты. За время взросления он прочувствовал на себе все степени ведьминского недоверия, любопытства и настороженности, столкнулся с тем, что сёстры прятали от него рукописи о магических ритуалах и смеха ради неправильно вещали о назначении ингредиентов в зельях. В этом месте нашей истории можно решить, что детство и юношество Рафеаля это история об ожесточении и обидах, ставших злобой, но это не так. Колдун смиренно сносил все насмешки, прилежно учился и верил, что сёстры его просто глупы, чтобы понять и принять многообразие их мира. Сгубила Рафеаля не ведьмовская жестокость, а любовь. А вернее, её потеря.
  [indent] Когда возлюбленная колдуна, Аморет, погибла в одном из сражений за Пандемониум от чудовищ, Рафеаль не смог с этим примириться. Он спрятал обезображенное тело ведьмы и четырнадцать лет не позволял предать его огню, как того велели законы ковена. Целых четырнадцать лет поисков и попыток создать необходимый ритуал — Рафеаль помешался на идее воскрешения своей ведьмы, не желая признавать, что в подземелье он держит лишь пустую оболочку, поддерживаемую магией от участи полного разложения. Душа Аморет давно покинула мертвое тело, вот только переродиться она не могла из-за того, как крепко вцепился в нее обезумевший колдун.
[indent] Рафеаля изгнали из ковена, будучи уверенными в том, что у него ничего не выйдет. Но он создал ритуал, снова нарушив все возможные ведьмовские догматы — принёс в жертву невинную ведьму, мучившуюся в последние часы своей жизни так, как не мучилась перед смертью даже израненная Аморет. Но душа возлюбленной за годы скитаний между мирами озлобилась и теперь мало походила на ту, которую так жаждал вернуть в нижний мир Рафеаль. Аморет узрела колдуна в крови жестоко убитой девушки и не вняла мольбам чудовища. Она прокляла то, что осталось от Рафеаля, на вечную жизнь со стыдом и без магии. Но и в этом проклятии он смог обрести себя — в жажде крови невинных, стремительный и бесшумный, как тень. Так отчаяние и разбитое сердце, извращенная одержимость и чудовищная жестокость сотворили первого в мире немертвого, положившего начало всем вампирам.
[indent] Другой легендой о любви и жестокости — на этот раз человеческой — стала история появившегося в Пандемониуме Монтего. Прибыл он из верхнего мира и был чрезвычайно скрытен, о прошлом не распространялся — одним говорил, что наследный граф Барселоны, другим, что простой монах. Но, пусть выглядел он обычным мужчиной, человеческого в Монтего оказалось не так много. Поддаваясь ярости, он обращался огромным волком, что мог бежать на четырех лапах или ходить на двух задних. По силе он превосходил и демонов, и вампиров, только ведьмы могли приструнить его своим колдовством. Одна из ведьм и раскрыла трагичное прошлое Монтего своему ковену, подружившись с оборотнем и изучив тщательно то, что тот прятал в своих мыслях.
[indent] Когда-то Монтего был зажиточным дворянином, уважаемым человеком и примерным семьянином. Был он образован и умен, любил своих детей и красавицу жену, пусть высший свет и роптал, мол, негоже дворянину нищенку брать в жены. Но Монтего никого не слушал, со злословящими дела вести перестал, а позже вдруг начал терять рассудок. Наяву видел бесов, слышал голоса в своей голове, родных не узнавал. И в один ужасный день на празднование юбилея любимой жены Монтего сам приготовил ужин и подал на стол рагу — из младшеньких сыновей, которые еще в люльках свои дни коротали. Он сам не сознавал, что натворил, как не мог помыслить, что уже несколько лет его травила ядом собственная жена — крохотными дозами, медленно сводя мужчину с ума. После Монтего, конечно, убил и её. И всех слуг в поместье. Помогли ему в этом деянии не человеческие руки, а внезапно появившиеся когти и волчьи клыки. Позже голос в голове приказал ему отправиться в лес, в котором Монтего и нашел путь в Пандемониум. Говорят, что до самой смерти его мучили голоса, в периоды помутнения вынуждая терзать других зубами, а в минуты просветления — исцелять их своей кровью.
[indent] Но Библиотека Пандемониума хранит множество историй — теперь уже не понять, где правда, а где вымысел. И сюжеты для будущих сказок пишутся каждый день...